Загадки Петербурга I. Умышленный город - Елена Игнатова

В 1874–1875 годах Петропавловская крепость и Дом предварительного заключения стали заполняться участниками «хождения в народ» (всего их было арестовано около четырех тысяч, более тысячи доставлено в Петербург). Некоторых вскоре освободили, а семьсот человек томились в тюрьмах без суда по нескольку лет. За это время около ста из них сошли с ума или покончили с собой.

Наконец, в октябре 1877 года начался судебный «процесс ста девяноста трех». Остальные из нескольких сотен человек, содержавшихся в тюрьмах столицы, выступали на нем как свидетели. Подсудимых обвиняли в революционной пропаганде и создании организации для свержения государственного строя. Двадцать восемь из них были приговорены к различным срокам каторги, девяносто оправданы (правда, восемьдесят из них без права проживания в крупных городах), прочие получили разные сроки ссылки. Многие из них бежали из ссылки и нередко возвращались в Петербург уже на нелегальном положении.

«Петербург производит в настоящее время, — писал в 1878 году из столицы П. И. Чайковский, — самое давящее, тоскливое действие на душу… Мы переживаем ужасное время, и когда начинаешь вдумываться в происходящее, то страшно делается. С одной стороны, совершенно оторопевшее правительство… с другой стороны — несчастная, сумасшедшая молодежь, целыми тысячами без суда ссылаемая туда, куда ворон костей не заносил, и среди этих двух крайностей равнодушная ко всему, погрязшая в эгоистические интересы масса, без всякого протеста смотрящая на то и на другое».

Хочется вступиться за массу, оказавшуюся между этими крайностями. Войдем в ее положение и задумаемся: к кому примкнуть, кому сочувствовать — власти, хватающей и ссылающей людей без суда, или молодежи, среди бела дня стреляющей в начальство и закалывающей людей на улицах столицы?

23 января 1878 года закончился «процесс ста девяноста трех», а на следующий день дворянка Вера Засулич явилась с прошением к градоначальнику Петербурга Ф. Ф. Трепову и ранила его выстрелом. Она собиралась убить Трепова за то, что по его приказу одного из политических заключенных выпороли розгами. Суд присяжных вынес В. И. Засулич оправдательный приговор.

4 августа 1878 года в Петербурге на Михайловской площади был заколот кинжалом шеф жандармов Н. В. Мезенцов. Его убийца Степняк-Кравчинский сумел бежать за границу. Подпольная типография в Петербурге выпустила в связи с убийством Мезенцова брошюру «Смерть за смерть». Чиновную столицу охватила паника, все ждали новых покушений. Через несколько дней после убийства Мезенцова рассмотрение политических дел решено было передать в военные трибуналы, а в 1879 году в Петербурге ввели военное положение.

2 апреля 1879 года Александр II вышел на обычную прогулку. Надо отдать должное его мужеству. Несмотря на опасность, он не изменил своих правил, маршруты его проездов и прогулок были хорошо известны. И на сей раз император, сделав привычный круг, вышел на Дворцовую площадь. «В то время как из-за здания Гвардейского штаба показался император, приблизился мерными шагами и направился навстречу ему неизвестный человек, прилично одетый, с фуражкой на голове. Приблизившись спокойно, с руками, опущенными в карманы, на расстоянии около пятнадцати шагов, он мгновенно произвел по Его Величеству выстрел», — гласило донесение Третьего отделения.

Император бросился бежать. Пожилой человек (ему был 61 год), он зигзагами бежал по главной площади своей столицы, уклоняясь от пуль. Неизвестный выстрелил еще трижды, прежде чем был схвачен охраной. Император не был ранен. Арестованного привели в Зимний дворец; он успел принять яд, но его спасли. Выяснилось, что это Александр Соловьев, что он был одним из участников «хождения в народ»; императора решил убить по собственной воле. А. К. Соловьева повесили.

Но время террористов-одиночек заканчивалось. 26 августа 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» вынес смертный приговор Александру II. Эта организация была серьезной силой, в нее входило около пятисот человек, спаянных строгой дисциплиной. Отныне вся эта небольшая армия (в ее составе были офицеры, рабочие, студенты, чиновники, «нелегалы») занялась подготовкой убийства.

В 1880 году в мастерских Зимнего дворца появился новый рабочий — столяр Степан Халтурин. Вместе с другими работниками он жил в подвальных помещениях дворца. Никто не подозревал, что этот скромный человек время от времени приносил в свое жилище динамит и складывал его в сундучок у кровати. «Народная воля», в которую входил Халтурин, готовила покушение — решено было взорвать парадную дворцовую столовую, когда в ней будет находиться царская семья. То, что погибнет не только Александр II, но еще множество людей, дела не меняло.

5 февраля 1880 года в Зимнем дворце был назначен парадный обед. В момент, когда приглашенные должны были войти в столовую, в подвале раздался взрыв. Погибли пятьдесят солдат охраны, находившихся на этаже между столовой и подвалом. Но император и гости задержались, и никто из них не пострадал. «Столовая, когда вошли в нее после взрыва, представляла такую картину: все освещение потухло, в разбитые окна несся мороз, в полу зияло большое отверстие… Снизу доносились стоны раненых», — свидетельствовали очевидцы. Халтурин успел скрыться. Годом позже он был повешен в Одессе за участие в убийстве одесского военного прокурора.

После взрыва Зимний дворец тщательно обыскали, сделав при этом несколько неожиданных открытий: например, на чердаке дворца жила корова. Оказалось, она находилась там довольно долго, ее держал один из служителей.

До марта 1881 года покушения на Александра II оканчивались неудачами. Правительство не теряло времени: оно мобилизовало все силы полиции и сыска. Подозрительных «нигилистов» хватали, «Народная воля» несла большие потери. Все силы организации были сосредоточены на одном — успеть убить императора прежде, чем ее успеют уничтожить. Народовольцы верили, что цареубийство приведет к революции, станет сигналом к ее началу. Александр II, за которым они охотились, чувствовал свою обреченность. Однажды он приехал в Дом предварительного заключения и несколько часов пробыл один в пустой камере. Он хотел почувствовать состояние человека, заключенного в одиночке, понять причины ненависти революционеров.

Последнее покушение «Народная воля» готовила особенно тщательно. Для убийства избрали время, когда Александр II поедет из Зимнего дворца в Михайловский манеж, расположенный на Манежной площади. Обычно его карета следовала из дворца одним из двух путей: по Невскому проспекту и Малой Садовой — или по набережной Невы и Екатерининскому каналу.

В начале 1881 года на Малой Садовой улице открылся магазин сыров, принадлежавший мещанину Кобозеву и его жене (ими были народовольцы Ю. Н. Богданович и А. В. Якимова). Торговля у них шла не бойко, зато в подвале магазина работа кипела. Из подвала вели подкоп под мостовую для взрыва царской кареты. Одновременно террористы готовили покушение на набережной Екатерининского канала. Метальщики с бомбами должны были ждать карету возле Михайловского сада. Покушение назначили на 1 марта.

Накануне этого дня был арестован Андрей Желябов, руководивший действиями народовольцев. Его место заняла член Исполнительного комитета Софья Перовская. 1 марта царская карета в сопровождении конвоя направлялась в манеж по набережной Екатерининского канала. По сигналу Перовской метальщик Рысаков бросил в нее бомбу; взрывом ранило лошадей, убило нескольких казаков конвоя. Карета опрокинулась, но Александр II не пострадал. Когда он выбрался наружу, к нему подошел метальщик Гриневицкий и бросил вторую бомбу. И император, и террорист были смертельно ранены. У Александра II были раздроблены ноги, он прожил несколько часов; Гриневицкий умер почти сразу. Погиб и мальчик-разносчик, оказавшийся поблизости.

Спустя полчаса, вспоминал Н. С. Лесков, на месте покушения «глазам предстало грязноватое месиво: затоптанный, местами зловеще розоватый снег, обломки разбитой кареты, клочья военной и „вольной“ одежды, обнаженная и разрытая мостовая, густые кровавые пятна на ней… Мы выбрались к Мойке и поехали на Дворцовую площадь. Она была залита народом. Говорили, что царь жив и, может быть, еще и поправится. Ближе к четвертому часу большой желтый императорский штандарт стал медленно сползать с флагштока на фронтоне дворца. Все стало ясно».

По показаниям Рысакова, схваченного на месте покушения, были арестованы все известные ему члены организации. Народовольцы с волнением ждали общественной реакции. В. Н. Фигнер писала в своих мемуарах «Запечатленный труд»: «…я бросилась к своим. Когда я вошла к друзьям, то от волнения едва могла выговорить, что царь убит. Я плакала, как и другие: тяжелый кошмар, давивший десять лет молодую Россию, был прерван; ужасы тюрьмы и ссылки, кровь наших мучеников — все искупала эта минута, пролитая нами царская кровь. Тяжелое бремя снималось с наших плеч, реакция должна была кончиться, чтобы уступить место обновлению России».